Срок договора с генеральным директором - управляющей организацией (ИП) ООО истек: повод для примирения участников ООО или начало затяжного корпоративного конфликта?

«Те, кто не могут сварить суп, заваривают кашу»
 Домиль В.

Увы, думать о разводе перед свадьбой в РФ никто не хочет, а поэтому и брачных договоров почти никто не заключает. В равной степени уверены в вечной дружбе и единой оценке вектора будущего движения и участники хозяйственных обществ. О том, как надо было бы договориться,  мы привыкли говорить потом, когда конфликт уже на лицо и отношения участников хозяйственных обществ здесь, увы, не исключение.

Особенную значимость тематика корпоративных конфликтов в ООО приобретает в так называемой ситуации deadlock (тупиковой ситуации), о которой так много уже написано статей, вынесено судебных актов и принято разъяснений на уровне Верховного и Высшего Арбитражного Суда. Однако, воз и ныне там, а обществ с распределением уставного капитала в пропорции 50 на 50 % и отсутствием соглашения об осуществлении прав участников, меньше отнюдь не стало.

Рассмотрим один из вопросов, с которым нам пришлось столкнуться в недавнем прошлом в своей практике. ООО,  два  участника, доли в УК распределены как 50 на 50 %, договор с ИП – ЕИО истек, полномочия ЕИО не продлены и консенсуса на сей счет среди участников нет: полномочен ли прежний ЕИО, как пролонгировать его полномочия и вести хозяйственную деятельность Обществу в ситуации конфликта?  

В силу подп. 4 п.1 ст. 33 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" образование исполнительных органов общества и досрочное прекращение их полномочий, а также принятие решения о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющему, утверждение такого управляющего и условий договора с ним, если уставом общества решение указанных вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества относится к компетенции общего собрания участников общества. Таким образом, пока общим собранием участников (далее по тексту - ОСУ) не принято решения о прекращении полномочий единоличного исполнительного органа (далее - ЕИО), он продолжает исполнять свои обязанности, даже если срок, на который ЕИО образован в соответствии Уставом и решением участников истек.

Аналогичный подход к продлению полномочий генеральных директоров прямо закреплен в ч. 3 ст. 69 Закона «Об акционерных обществах»: «Если полномочия исполнительных органов общества ограничены определенным сроком и по истечении такого срока не принято решение об образовании новых исполнительных органов общества или решение о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющей организации либо управляющему, полномочия исполнительных органов общества действуют до принятия указанных решений».

11 Арбитражный апелляционный суд 05.12.2018 г., рассматривая один из споров (дело N А55-7553/2018), указал в Постановлении на возможность применения по аналогии указанной нормы Закона об АО и к ООО. Это базовое правило, подкрепленное единообразной судебной практикой последних десяти лет, применяемое к полномочиям ЕИО – физического лица, избранного на общем собрании участников/акционеров: Определения ВАС РФ от 29.04.2010 года N ВАС4811/10, от 07.07.2010 года N ВАС-8874/10, от 17.10.2012 года N ВАС-13633/12; Постановление Суда по интеллектуальным правам от 31.08.2018 N С01-645/2018 по делу N А43-39473/2017; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.08.2018 N Ф07-8947/2018 по делу N А56-50010/2017; Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 30.11.2016 N Ф01-5209/2016 по делу N А11-8867/2015; Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 07.02.2018 N Ф02- 7590/2017, Ф02-7594/2017 по делу N А33-29769/2016; Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 07.05.2018 N Ф03-1572/2018 по делу N А59-3787/2017; Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 13.02.2015 N Ф02- 6306/2014 по делу N А74-3032/2014; Постановление Арбитражного суда ЗападноСибирского округа от 19.09.2017 N Ф04-3730/2017 по делу N А70-13022/2016; Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 05.06.2017 N Ф06-20999/2017 по делу N А12-59229/2016; Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.09.2018 N 14АП-5107/2018 по делу N А52-5343/2017; Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.12.2018 N 11АП15638/2018 по делу N А55-7553/2018 и др.

Ситуация же, когда полномочия ЕИО исполняет управляющая организация (ИП) принципиально отличается от вышеизложенного примера, поскольку полномочия ЕИО в таком случае возникают на основании договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа, то есть на основании гражданско-правовой сделки, в силу которой управляющая организация (ИП) обязывается оказывать обществу управленческие услуги и наделяется в связи с этим полномочиями по распоряжению имуществом общества.

Подобные сделки заключаются обществами на определенный срок. Косвенно вывод о том, что при истечении срока договора управления прекращаются и полномочия соответствующего управляющего, явствует из мотивировочной части Постановления Десятого арбитражного апелляционного суда от 30.07.2015 N 10АП6411/2015 по делу N А41-21250/15, Постановления Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.01.2017 N 17АП-17804/2016-ГК по делу N А60-29147/2016, Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.11.2011 N 09АП26610/2011-ГК по делу N А40-48971/11-104-388, Постановления Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.10.2014 по делу N А23-1114/2014.

Так по одному из дел, связанному с законодательством о госзакупках, суд указал, что возникновение правоотношений между обществом и его управляющим связано именно с заключением договора о передаче полномочий, а не с принятием решения о передаче указанных полномочий. Учитывая вышеизложенное, суд пришел к выводу о том, что надлежащими документами, подтверждающими полномочия управляющего, являются одновременно как решение общего собрания участников общества, так и договор, заключенный с управляющим.

Следовательно вывод уполномоченного органа о необходимости подтверждения полномочий лица, действующего от имени Общества, путем предоставления договора, заключенного с управляющим, является законным и обоснованным, констатировал суд (Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 03.09.2015 N 08АП-6509/2015 по делу N А75-1136/2015).

Таким образом, с одной стороны, пока не образован новый ЕИО и ОСУ не прекращены полномочия прежнего директора, а сведения о нем, как директоре по-прежнему содержатся в ЕГРЮЛ, он правомочен выступать перед третьими лицами, поскольку включение сведений в Единый государственный реестр юридических лиц (статья 5 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей") носит информативную для всех третьих по отношению к организации лиц функцию с целью ознакомления потенциальных контрагентов с такими сведениями, обладающими признаками публичной достоверности и актуальности во времени (см., к примеру, Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 05.11.2015 N 05АП-8946/2015 по делу N А51-7288/2015). Соответственно его сделки должны рассматриваться в качестве действительных.

С другой стороны, учитывая правовую природу сделки по передаче полномочий и ее срочность, договор прекращает свое действие, а соответственно и полномочия, делегированные организации или ИП, более не могут считаться пролонгированными и не имеют юридической силы.

Несмотря на «электронную пыль», содержащуюся на листах одного из арбитражных дел, интересными и актуальными являются выводы, сделанные одним из судов кассационной инстанции еще в 2009 году.  В данном деле суд кассационной инстанции отменил апелляционное определение, указав, что законно избранный исполнительный орган, в том числе управляющая компания, обязан выполнять функции единоличного исполнительного органа до момента избрания нового руководителя, а вывод суда апелляционной инстанции о том, что отсутствие соглашения, подписанного участниками, о продлении срока действия договора влечет его прекращение по окончании срока действия, является ошибочным, поскольку последствия истечения срока полномочий руководителя общества Законом не определены, истечение этого срока не влечет прекращение полномочий генерального директора (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 31.07.2009 по делу N А31-5496/2008-8).

Существует похожая, хотя и не идентичная по содержанию практика, на уровне других судебных округов: Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.06.2016 N 11АП-5929/2016 по делу N А49-11694/2015, Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.03.2017 N 18АП-555/2017 по делу N А07- 11954/2016.

В указанных Постановлениях суды указали, что если, согласно данным ЕГРЮЛ, управляющий по-прежнему значился в качестве лица, имеющего права действовать от имени Общества без доверенности, доказательств расторжения договора управления, а также отзыва доверенности в материалы дела не представлено,  ЕИО-управляющий является полномочным, несмотря на возражения другой стороны по делу (хотя в указанных делах срок действия договора не был предметом судебного исследования).  

Зачастую у участников оборота возникают вопросы: а можно ли исключить участника из общества, со ссылкой на то, что он фактически парализует деятельность общества, не продлевая полномочия  прежнего генерального директора – управляющей организации?

Применительно к  этому вопросу следует отметить, что исключение участника из Общества традиционно рассматривалось судами в качестве исключительного механизма разрешения корпоративных конфликтов, а такие иски крайне редко удовлетворялись судами, им должна сопутствовать убедительная доказательственная база, тем более в ситуации deadlock, когда у каждого участника по 50 % долей участия в уставном капитале Общества.  

Практическое разрешение таких ситуаций в новеллах законодательства (ст. 61 ГК РФ) и судебной практики (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"), впрочем, было найдено, но оно совсем радикально – ликвидация общества по иску учредителя (участника) юридического лица, либо исключение участника из Общества, перспективы которого описаны нами несколько ранее.

В соответствии с п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" лицо может быть ликвидировано по иску учредителя (участника) юридического лица в случае невозможности достижения целей, ради которых оно создано, в том числе, если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется. Например, судом может быть удовлетворено такое требование, если иные учредители (участники) юридического лица уклоняются от участия в нем, делая невозможным принятие решений в связи с отсутствием кворума, в результате чего становится невозможным достижение целей, ради которых создано юридическое лицо, в том числе, если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется, в частности ввиду длительной невозможности сформировать органы юридического лица.

Равным образом удовлетворение названного требования возможно в случае длительного корпоративного конфликта, в ходе которого существенные злоупотребления допускались всеми участниками хозяйственного товарищества или общества, вследствие чего существенно затрудняется его деятельность. Ликвидация юридического лица в качестве способа разрешения корпоративного конфликта возможна только в том случае, когда все иные меры для разрешения корпоративного конфликта и устранения препятствий для продолжения деятельности юридического лица (исключение участника юридического лица, добровольный выход участника из состава участников юридического лица, избрание нового лица, осуществляющего полномочия единоличного исполнительного органа и т.д.) исчерпаны или их применение невозможно.

В п. 34 и 35 указанного Постановления № 25 содержится указание на то, что участник корпорации обязан участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия этих решений (пункт 4 статьи 65.2 ГК). К таким решениям, в частности, относятся решения о назначении единоличного исполнительного органа или членов совета директоров, а также о внесении изменений в устав, если они требуются в соответствии с законом и без их внесения корпорация не сможет продолжать свою деятельность.

Согласно пункту 1 статьи 67 ГК РФ участник хозяйственного товарищества или общества вправе требовать исключения другого участника из товарищества или общества (кроме публичных акционерных обществ) в судебном порядке с выплатой ему действительной стоимости его доли участия, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе, грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества. К таким нарушениям, в частности, может относиться систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать значимые хозяйственные решения по вопросам повестки дня общего собрания участников, если непринятие таких решений причиняет существенный вред обществу и (или) делает его деятельность невозможной либо существенно ее затрудняет; совершение участником действий, противоречащих интересам общества, в том числе при выполнении функций единоличного исполнительного органа (например, причинение значительного ущерба имуществу общества, недобросовестное совершение сделки в ущерб интересам общества, экономически необоснованное увольнение всех работников, осуществление конкурирующей деятельности, голосование за одобрение заведомо убыточной сделки), если эти действия причинили обществу существенный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.

 При рассмотрении дел об исключении участника из хозяйственного товарищества или общества суд дает оценку степени нарушения участником своих обязанностей, а также устанавливает факт совершения участником конкретных действий или уклонения от их совершения и наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий. Рассматривая подобные требования, суды должны дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей и его вины, а также установить факт такого нарушения, а именно: совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействий) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий. При этом ст. 10 Федерального закона «Об ООО» и разъяснениями ВАС РФ (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 N 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью») не установлены критерии такой оценки, в связи с чем в каждом конкретном случае именно суду предоставлено право осуществить такую оценку, по результатам которой принять судебный акт по существу спора (Определение Верховного Суда РФ от 15.09.2015 N 310- ЭС15-11913 по делу N А48-1659/2014). По смыслу статьи 10 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению обществом нормальной деятельности.

В Постановлении Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.12.2018 N 11АП-15638/2018 по делу N А55-7553/2018), рассмотрена ситуация, когда участник Общества обратился в арбитражный суд с иском об исключении другого участника из состава участников Общества. Обращаясь в суд с заявлением об исключении ответчика из числа участников общества, истец ссылался на истечение срока полномочий генерального директора (ответчика), на необходимость в этой связи проведения общего собрания для избрания нового директора, на неисполнение ответчиком как руководителем общества обязанности по созыву собрания участников, полагал, что бездействие ответчика наносит вред обществу и существенно затрудняет его деятельность. Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции, исходил из недоказанности факта уклонения ответчика от участия в общем собрании участников, из необоснованности доводов истца о том, что прекращение полномочий руководителя общества делает невозможным деятельность общества и из недоказанности причинения обществу вреда. Согласно Обзору судебной практики Верховного Суда Российской Федерации 1 (2014), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 24.12.2014 (вопрос N 3), суд отказывает в удовлетворении иска об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью (ст. 10 Федерального закона N 14-ФЗ), в случае когда нормальной хозяйственной деятельности общества препятствуют равнозначные взаимные претензии как истца, так и ответчика и при этом не доказано грубое нарушение обязанностей, связанных участием в обществе, одного из них. Принимая во внимание отсутствие в материалах дела доказательств систематического уклонения ответчика от участия в общих собраниях, доказательств причинения действиями (бездействием) ответчика как участника общества вреда обществу, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении иска.

В другом деле, в Постановлении Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.09.2018 N 14АП-5107/2018 по делу N А52-5343/2017 (истцом было заявлено требование о признании действий генерального директора по руководству обществом с ограниченной ответственностью после истечения срока полномочий незаконными, признании ответчика утратившим право быть генеральным директором.) судом было отмечено, что когда в Обществе имеется корпоративный конфликт, нормальной хозяйственной деятельности Общества препятствуют равнозначные взаимные претензии его участников, а поэтому в удовлетворении заявленных требований истцу было отказано.

Резюмируя вышеизложенное, при ответе на вопрос о том существенны ли будут сделки, заключенные управляющим, в подобной ситуации, следует отметить, что для третьих лиц, неосведомленных о корпоративном конфликте, управляющий, сведения о котором по-прежнему содержится в ЕГРЮЛ в отсутствие образования нового ЕИО и прекращения полномочий прежнего, должен рассматриваться в качестве полномочного органа.

Такие сделки с высокой степенью вероятности при оспаривании их будут признаны действительными. Вместе с тем, при обращении конфликтующего участника к контрагентам Общества и извещении последних о том, что полномочия ЕИО-ИП более не валидны, вероятность негативного развития событий, в случае оспаривания сделок, кратно вырастает. Представляется, что в этом случае сделки должны оцениваться индивидуально, исходя из соотношения совокупности ряда критериев: убыточности/выгодности сделки для ее участников, оценки действий ИП в целях сохранения стабильности в обороте в интересах участников Общества и третьих лиц и т.п.  

Ни в законодательстве, ни в судебной практике не предусмотрено существование какого-либо универсального алгоритма/документа, который позволял бы говорить об автоматическом продлении полномочий, либо который можно было бы предъявлять клиентам, требующим проверки документов перед заключением сделки в рассматриваемой нами ситуации.

Ссылаться в этом смысле можно только на вышеизложенные положения Законов об ООО и АО (ст.33 и 69 соответственно), а также приведенную судебную практику и сведения ЕГРЮЛ. Между тем практический алгоритм продления полномочий директора в подобной ситуации имеется и сводится он к тому, чтобы признать в судебном порядке договор о передаче полномочий ЕИО притворной сделкой, фактически прикрывающей трудовой договор с директором, как физическим лицом в целях оптимизации налогообложения.

Путь этот весьма неоднозначен, но он получил прямую иллюстрацию по одному из дел, рассмотренному Верховным Судом РФ в мае 2018 г. (Определение Верховного Суда РФ от 25.05.2018 N 303-КГ18-1430 по делу N А73-3767/2017). В указанном деле, как следует из судебных актов и материалов дела, при проведении выездной проверки общества по вопросам правильности исчисления, полноты и своевременности уплаты (перечисления) страховых взносов во внебюджетные фонды, своевременности, достоверности и полноты представления сведений индивидуального (персонифицированного) учета застрахованных лиц, за период с 01.01.2013 по 31.12.2015, фондом установлен факт занижения страхователем базы для начисления страховых взносов на сумму 23 588 700,7 рублей, в связи с невключением в базу вознаграждения, выплаченного по договору о передаче полномочий единоличного исполнительного органа от 01.07.2015 индивидуальному предпринимателю - управляющему Сапункову Р.А. (ранее работавшему в обществе директором по договору от 04.05.2009). Оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимной связи, руководствуясь положениями Гражданского кодекса Российской Федерации, Трудового кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 16.07.1999 N 165-ФЗ "Об основах обязательного социального страхования", Федерального закона от 24.07.2009 N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный Фонд обязательного медицинского страхования" (далее - Закон N 212-ФЗ), Федерального закона от 01.04.1996 N 27-ФЗ "Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования", суды пришли к выводу о том, что фактически указанная сделка о передаче полномочий единоличного исполнительного органа содержит все признаки трудового договора.

Управляющий партнер,
Емельянов В.С.